Глава XI. Семетей. Поход китайцев на Талас.

В другом месте он увидел, как Бакай с Джамгырчи, не жалея своей жизни и своих душ, маленьких как мухи, сбивали пиками с коней балбанов, считавших себя самыми сильными, и рубили им саблями головы, а оставшихся в живых гнали перед собой.

Семетей остался очень доволен геройскими подвигами своих батыров и ханов.

Многочисленные, как волосы на голове, китайцы не выдержали удара киргизов. Убитые остались лежать на месте, а оставшиеся живыми, спасая свою жизнь, объятые ужасом, бросились бежать.

Увидев многочисленных своих воинов, бегущих в беспорядке, Конурбай выехал им навстречу:

- Милые мои батыры! Ведь вы были храбрыми львами, когда мы находились в Бейджине. Вы говорили, что у вас хватит сипы не только для киргизов, но для борьбы со всем миром. Что же теперь случилось с вами? Ловите киргизов, уничтожайте, убивайте, сжигайте их огнем, а Семетея и Кульчоро изловите и приведите мне живыми! Если киргизский народ склонит в покорности головы, вы сами знаете, что надо делать. Мы не только не дадим их народу возможности в летнее время ездить на молодых гривастых кобылицах, но и осенью не позволим кушать жирных барашков. Не торопитесь же, и прежде времени не бегите! - так громким голосом кричал Конурбай. От его крика чуть не растрескалась земля.

Некоторые из китайских воинов, хотя и слышали слова Конурбая, но притворялись не слышавшими. Тогда непослушным он стал рубить головы мечом. Увидев это, многие воины решили:

- Все равно нам умирать: так лучше умереть от руки Семетея, чем кончить жизнь с позором от руки Конурбая.

Многочисленные китайские воины, не находя выхода, поворачивали обратно и с криком, беспорядочными толпами, снова вступили в бой.

Семетей, увидев, что Конурбай остановил бежавших воинов и опять направил их в бой, пришел в ярость, и в нем проснулась жажда крови.

- Что вы смотрите! - крикнул он Кульчоро, Канчоро, Бакаю, Джамгырчи и Сары-хану. - Бейте их, ведь недаром говорят, что бегущих врагов убивают даже женщины. Бог услышал нашу просьбу, воины Конурбая не устояли и бросились бежать.

Ударив справа и слева плетью своего Тайбурула, он поплевал в ладони, взял крепко в руки сырнайзу и с боевым кличем в честь Манаса снова ринулся в бой.

Перед Семетеем не мог устоять ни один человек. При каждом ударе его по десять - пятнадцать батыров валились со своих мулов на землю. Бой был ожесточенный. За время, за которое вскипает чай, было избито людей столько, сколько овец в отаре.

Множество убитых лежали без голов, и человеческие головы валялись поодаль, как арбузы на бахче. Еще больше было людей, пронзенных пиками, с выпущенными кишками, которые визжали от боли, как собаки. Разрубленных секирами было еще больше. По всему полю разносились стоны и крики умирающих.

В конце концов китайские войска, не выдержав, снова бросились в бегство. Семетей продолжал разить их ударами пики, а Кульчоро, следуя за ним, мечом рубил, как капусту, головы великанам.

Конурбай опять пробовал остановить бегущих. Он призвал к себе приближенных своих, самых могучих великанов Аяра и Камана, и сказал им: